Снова буду мамой. Часть 14. Семейные ценности

Раньше, когда я была мамой одного ребенка, я считала, что самое главное в маме – ее самореализация. Ребенку не нужна мама-нянька. Не всякая нянька – хорошая мама. Настоящая мама должна так себя вести, чтобы ребенок всю жизнь потом мог гордиться ею, какая она необыкновенная.

Настоящая мама не должна была через годы пожалеть о том, что отказала себе во всем ради ребенка, не должна была выместить на ребенке свою жизненную неудовлетворенность, нереализованность, невостребованность.

Настоящая мама должна быть хорошим менеджером, организовывать быт силами других людей. Это должны быть няни, педагоги, домработницы. А мама должна порхать над бытом, очевидной необходимостью быть привязанной к дому, к очагу.

Я никогда раньше не задумывалась над тем, что слова «быт» и «быть» - однокоренные. Означают они состояние бытия и процесс его переживания.

Видимо, для того, чтобы это осознать, необходимо было взрослеть вместе с моим Старшим. Прочувствовать потребность быть рядом со своими детьми не по принудительному обычаю, потому что так принято, а по вдохновению, по наитию, по внутреннему убеждению. Обрести эту осознанную необходимость быть традиционной мамой.

Сколько оказалось прелести в семейных мероприятиях. Семейная прогулка. Просмотр старой кинокомедии. Вечернее чаепитие. Праздничный обед на выходных. Утренний поцелуй. Колыбельные на ночь. Примерка обновок к сезону. Фотосессия у новогодней елки.

Да мало ли чего еще! А неторопливый семейных досуг? Я могу принимать ванну или возлежать на диване возле телевизора. А дети отдельно от меня могут быть заняты мультфильмами, уроками, играми. Казалось бы, я и дети ведем автономное существование. Но нет! Комфорт, ощущение целостности бытия только тем и достигается, что вся семья в сборе, на месте. Этой целостностью семьи обретается настоящий душевный покой и созидательный отдых, накопление потенциала для грядущего рабочего дня.

А ведь еще каких-то три или пять лет назад я не думала и не жила так. В первый же долгий, «комфортный» вечер я начинала волком выть от депрессии, от того, что жизнь проходит мимо, а я привязана к ребенку, мытью посуды и раннему укладыванию его спать.

Я решала для себя проблему семейного вечернего досуга таким образом, чтобы Старший был максимально занят на всевозможных занятиях, кружках, секциях, куда его по расписанию водила няня. Вечером она приводила его, изможденного, домой, кормила ужином и укладывала спать.

Чувство вины за непутевое материнство меня не грызло. Я знала, что делала все, что могу, достойно воспитывая сына, и вела свою, личную жизнь, параллельно семейной. Рабочий день у меня завершался в десять часов вечера, ребенок все равно в это время уже спал, поэтому меня ничего не ограничивало, и я свободно располагала своим вечерним временем.

Я приучала Старшего к труду, к борьбе, к режиму и тонусу его семьи. Он получал пример того, как за короткий срок можно успеть эффективно сделать столько же, сколько другие совершают за день или за месяц.

Я разрывалась на части, совмещая необъятное: любовь, здоровье, карьеру, ребенка. Я жила без права заболеть, дать слабину, оступиться, недозаработать тысячу. Без выбора быть слабой. Мне нельзя было быть слабой, так же, как и Любимому когда-то, я на это не имела право. Я должна была жить только вперед, без права на ошибку. Чем больше умственного и физического напряжения вызывал мой образ жизни, тем меньше было времени для черных мыслей.

У человека всегда есть выбор. А у меня не было выбора быть слабой. Как же так? Снова иллюстрация моей знаменитой парадоксальности?

Я бежала от домашней, как мне казалось, рутины, и старалась проводить досуг вне дома.

Например, вечером я заходила в большие супермаркеты. С одной стороны, мне действительно днем некогда было купить продукты, а с другой стороны, меня завораживали картинки тихого, неприметного, среднестатистического бюргерского счастья. Вечерние посетители больших магазинов, в основном, молодежь, трудоголики, работают допоздна, а затем чинно ходят по торговым залам парочками и складируют в большие тележки средства для поддержания семейного счастья. Елочные игрушки. Толстые керамические бульонницы со смешными рисунками.

-Смотри, консервированные апельсины! Не пробовала? Да, не забыть бы еще мои кроссворды и презервативы. И жевастики для малого.

Общие интересы, общие ценности, общий досуг, общее счастье.

Мне каждый вечер хотелось зайти в супермаркет, чтобы прикоснуться к тихому неспешному течению чьих-то совместных вечеров.

Любопытно то, что однажды таксист, который вез меня с работы домой, влез не в свое дело и заметил, что, видимо, у меня с личной жизнью не все в порядке, если я так допоздна работаю. Я грубо остановила его. Я считала, что он был в корне не прав. У меня была семья, состоящая из меня и ребенка, Любимый, с которым отношения не прерывались никогда ни по времени, ни по интенсивности, и с личной жизнью у меня все было в порядке.

Оказалось, что не те это мысли, не мои, не про меня.

Когда родилась Младшенькая, и я сократила свой рабочий день до приемлемых детским временем размеров по доброй воле, я поняла, как прав оказался тот случайный попутчик.

Не было такой силы, что заставила бы меня променять тихий уютный семейный вечер на работу, на свидание с сомнительной целью, на встречу с бестолковыми друзьями. Каждый раз я поневоле ставила на чашу весов свой семейный покой и богемную суету, и каждый раз исключала тусовку в пользу домашнего комфорта.